La Belle Dame sans Merci

Прекрасная дама, не знающая милосердия


Скажи, зачем ты, рыцарь, сник,
Бредёшь угрюм, как ночь?
Засох на озере тростник,
И снялись птицы прочь.

Какая боль с тобой срослась,
Всех болей тяжелей?
Плодами белка запаслась,
И убран хлеб с полей.

Чело лилейное хранит
Горячий след тоски,
И розы юные ланит
Роняют лепестки.

- Дитя мне встретить привелось
В полях, среди гвоздик.
Был долог шёлк её волос,
А взор был прям и дик.

Я сплёл прелестнице венок
И пояс из цветка.
Она, простёртому у ног,
Пеняла мне слегка.

Безмолвно поднял на коня
Я ту, что всех милей,
И долго песня для меня
Лилась среди полей.

Пучок корней в её руке
Был слаще всяких блюд.
На самом дивном языке
Услышал я: "Люблю!"

Я в грот вошёл за ней, бескрыл,
Была терпка слеза.
И поцелуями закрыл
Я дикие глаза.

Летели сны в кромешной тьме...
Мне снился сон о том,
Что я простёрся на холме
Холодном и пустом.

Там были принцы и пажи,
И каждый худ и слаб.
"Жестокой нашей госпожи
Теперь ты будешь раб!

Беги!" - с трудом шептали мне
Монархи впалым ртом.
И я очнулся на холме,
Холодном и пустом.

И с той поры душою сник,
Брожу, угрюм, как ночь,
Хотя давно увял тростник
И снялись птицы прочь.

Опубликовано в Библиотека

Жестокая Дама, не знающая милосердия

 Я видел рыцаря –
Увы!, уж был он жив едва!,
Бледней чем лилии чело,
Тоской полны глаза.

Его спросил я : – Почему
Случилась с ним беда?
Уж птицы к югу подались,
Желтеет вкруг листва…

--Гулял я  средь лесов, долин,
Где  вереск густ цветёт,
И вдруг увидел лэди я,
Бредущую  с  Холмов.

Эльфийка, хрупкое дитя,
С волной волос до пят,
Бездонны тёмные глаза,
И странно-чужд их взгляд…

Тогда, ни слова не сказав,
Поднял её в седло –
Она взглянула мне в глаза,
И понял всё без слов.

Весь день мы вместе провели,
Бродили по лугам,
Она на странном языке
Шептала песнь цветам.

И улыбалась мне она,
Смотрела вновь в глаза,
И чудилось, что взгляд её
Подёрнула слеза…

Цветы душистые собрав,
Венок и пояс сплёл,
Короновал её в тот час,
Когда в росе весь дол.

А для меня она нашла
В янтарных сотах мёд,
Съедобных травок собрала,
Заботясь в свой черёд.

Под вечер на зелёный холм
Мы поднялись – и вдруг
Открылся сказочный нам грот,
Полуночный приют.

Мы оказались внутри скал,
А в милой – слёз прибой,
И поцелуями закрыл
Глаза я лэди той…

Я задремал, но тяжко сны
Давили мне на грудь,
И я не мог проснуться сам,
Не мог их оттолкнуть!

Мне призраки пришли во снах,
Неся душе испуг :
«Жестокой Дамы пленник ты!,
Войдёшь в наш тесный круг!»

С трудом я веки разомкнул:
Туман вокруг густой…
Та лэди, грот, и блеск долин –
Как будто сон пустой…

И одиноко я с тех пор
Брожу среди полей,
Хотя желта уже листва,
Далёк клик журавлей.

Опубликовано в Библиотека

О рыцарь, что тебя томит?
О чем твои печали?
Завял на озере камыш,
И птицы замолчали.

О рыцарь, что тебя томит?
Ты изнемог от боли.
У белки житница полна,
И сжато поле.

Лицо увлажнено росой,
Измучено и бледно,
И на щеках румянец роз
Отцвел бесследно.

Я встретил девушку в лугах -
Прекрасней феи мая.
Взвевалась легким ветерком
Прядь золотая.

Я ей венок душистый сплел:
Потупившись, вздохнула
И с нежным стоном на меня
Она взглянула.

Я посадил ее в седло:
Ко мне склонясь несмело,
Она весь день в пути со мной
Мне песни пела.

И корни трав, и дикий мед
Она мне отыскала -
На чуждом, странном языке
«Люблю» сказала.

Она вошла со мною в грот,
Рыдая и тоскуя:
Закрыли дикие глаза
Четыре поцелуя.

И убаюкан — горе мне! -
Я был на тихом лоне,
И сон последний снился мне
На диком склоне.

Предстала бледная как смерть
Мне воинская сила,
Крича: — La Belle Dame sans Merci
Тебя пленила!

Грозились высохшие рты,
Бессильные ладони…
И я очнулся поутру
На диком склоне.

И вот скитаюсь я один
Без сил, в немой печали.
Завял на озере камыш,
И птицы замолчали.

Опубликовано в Библиотека

Зачем здесь, рыцарь, бродишь ты
     Один, угрюм и бледнолиц?
Осока в озере мертва,
     Не слышно птиц.

Какой жестокою тоской
     Твоя душа потрясена?
Дупло у белки уж полно
     И жатва убрана.

Бледно, как лилии, чело,
     Морщины - след горячих слез.
Согнала скорбь со впалых щек
     Цвет блеклых роз.

Я встретил девушку в лугах -
     Дитя пленительное фей,
Был гибок стан, воздушен шаг,
     Дик блеск очей.

Я сплел венок. Я стройный стан
     Гирляндами цветов обвил,
И странный взгляд сказал: люблю,
     Вздох томен был.

И долго ехали в лугах
     Мы с нею на моем коне,
И голос, полный странных чар,
     Пел песню-сказку мне.

Понравились ей — дикий мед
     И пища скромная моя.
И голос нежный мне сказал -
     «Люблю тебя».

Мы в грот ее вошли. Там я
     Ее рыданья услыхал.
И странно дикие глаза
     Я целовал.

Там убаюкала затем
     Она меня - о, горе мне! -
Последним сном забылся я
     В покинутой стране.

Смертельно-бледных королей
     И рыцарей увидел я.
«Страшись! La Belle Dame sans Merci
     Владычица твоя!»

Угрозы страшные кричал
     Хор исступленных голосов.
И вот — проснулся я в стране
     Покинутых холмов.

Вот почему скитаюсь я
     Один, угрюм и бледнолиц,
Здесь по холмам… Трава мертва.
     Не слышно птиц.

Опубликовано в Библиотека

"Ax, что мучит тебя, горемыка,
     что ты, бледный, скитаешься тут?
     Озерная поблекла осока,
     и птицы совсем не поют.

     Ax, что мучит тебя, горемыка,
     какою тоской ты сожжен?
     Запаслась уже на зиму белка,
     и по житницам хлеб развезен.

     На челе твоем млеет лилея,
     томима росой огневой,
     на щеке твоей вижу я розу,
     розу бледную, цвет неживой..."

     Шла полем Прекрасная Дама,
     чародейки неведомой дочь:
     змеи - локоны, легкая поступь,
     а в очах - одинокая ночь.

     На коня моего незнакомку
     посадил я, и, день заслоня,
     она с чародейною песней
     ко мне наклонялась с коня.

     Я сплел ей запястья и пояс,
     и венок из цветов полевых,
     и ласкалась она, и стонала
     так нежно в объятьях моих.

     Находила мне сладкие зелья,
     мед пчелиный и мед на цветке,
     и, казалось, в любви уверяла
     на странном своем языке.

     И, вздыхая, меня увлекала
     в свой приют между сказочных скал,
     и там ее скорбные очи
     поцелуями я закрывал.

     И мы рядом на мху засыпали,
     и мне сон померещился там...
     Горе, горе! С тех пор я бессонно
     брожу по холодным холмам;

     королевичей, витязей бледных
     я увидел, и, вечно скорбя,
     все кричали: Прекрасная Дама
     без любви залучила тебя.

     И алканье они предрекали,
     и зияли уста их во тьме,
     и я, содрогаясь, очнулся
     на этом холодном холме.

     Потому-то, унылый и бледный,
     одиноко скитаюсь я тут,
     хоть поблекла сырая осока
     и птицы давно не поют.

Опубликовано в Библиотека

Зачем, о рыцарь, бродишь ты
Печален, бледен, одинок?
Поник тростник, не слышно птиц,
И поздний лист поблек.

Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
Какая боль в душе твоей?
Полны у белок закрома,
Весь хлеб свезен с полей.

Смотри: как лилия в росе,
Твой влажен лоб, ты занемог.
В твоих глазах застывший страх,
Увяли розы щек.

Я встретил деву на лугу,
Она мне шла навстречу с гор.
Летящий шаг, цветы в кудрях,
Блестящий дикий взор.

Я сплел из трав душистых ей
Венок, и пояс, и браслет
И вдруг увидел нежный взгляд,
Услышал вздох в ответ.

Я взял ее в седло свое,
Весь долгий день был только с ней.
Она глядела молча вдаль
Иль пела песню фей.

Нашла мне сладкий корешок,
Дала мне манну, дикий мед.
И странно прошептала вдруг:
"Любовь не ждет!"

Ввела меня в волшебный грот
И стала плакать и стенать.
И было дикие глаза
Так странно целовать.

И убаюкала меня,
И на холодной крутизне
Я все забыл в глубоком сне,
В последнем сне.

Мне снились рыцари любви,
Их боль, их бледность, вопль и хрип:
La belle dame sans merci
Ты видел, ты погиб!

Из жадных, из разверстых губ
Живая боль кричала мне,
И я проснулся - я лежал
На льдистой крутизне.

И с той поры мне места нет,
Брожу печален, одинок,
Хотя не слышно больше птиц
И поздний лист поблек.

Опубликовано в Библиотека

O what can ail thee, knight at arms,
     Alone and palely loitering?
The sedge has wither'd from the lake,
     And no birds sing.

O What can ail thee, knight at arms,
     So haggard and so woe-begone?
The squirrel's granary is full,
     And the harvest's done.

I see a lily on thy brow
     With anguish moist and fever dew,
And on thy cheeks a fading rose
     Fast withereth too.

I met a lady in the meads,
     Full beautiful, a fairy's child;
Her hair was long, her foot was light,
     And her eyes were wild.

I made a garland for her head,
     And bracelets too, and fragrant zone;
She look'd at me as she did love,
     And made sweet moan.

I set her on my pacing steed,
     And nothing else saw all day long,
For sidelong would she bend, and sing
     A fairy's song.

She found me roots of relish sweet,
     And honey wild, and manna dew,
And sure in language strange she said—
     I love thee true.

She took me to her elfin grot,
     And there she wept, and sigh'd full sore,
And there I shut her wild wild eyes
     With kisses four.

And there she lulled me asleep,
     And there I dream'd—Ah! woe betide!
The latest dream I ever dream'd
     On the cold hill's side.

I saw pale kings, and princes too,
     Pale warriors, death pale were they all;
They cried—"La belle dame sans merci
     Hath thee in thrall!"

I saw their starv'd lips in the gloam
     With horrid warning gaped wide,
And I awoke and found me here
     On the cold hill's side.

And this is why I sojourn here,
     Alone and palely loitering,
Though the sedge is wither'd from the lake,
     And no birds sing.

 

Опубликовано в Библиотека

21 апреля 1819 года английский поэт Джон Китс написал загадочную балладу "La Belle Dame sans Merci" (в переводе с французского - "прекрасная безжалостная дама", это название Китс позаимствовал у французского средневекового поэта Алена Шартье).

Перевод Вильгельма Левика:

Зачем, о рыцарь, бродишь ты
Печален, бледен, одинок?
Поник тростник, не слышно птиц,
И поздний лист поблек.

Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
Какая боль в душе твоей?
Полны у белок закрома,
Весь хлеб свезен с полей.

Смотри: как лилия в росе,
Твой влажен лоб, ты занемог.
В твоих глазах застывший страх,
Увяли розы щек.

Я встретил деву на лугу,
Она мне шла навстречу с гор.
Летящий шаг, цветы в кудрях,
Блестящий дикий взор.

Я сплел из трав душистых ей
Венок, и пояс, и браслет
И вдруг увидел нежный взгляд,
Услышал вздох в ответ.

Я взял ее в седло свое,
Весь долгий день был только с ней.
Она глядела молча вдаль
Иль пела песню фей.

Нашла мне сладкий корешок,
Дала мне манну, дикий мед.
И странно прошептала вдруг:
"Любовь не ждет!"

Ввела меня в волшебный грот
И стала плакать и стенать.
И было дикие глаза
Так странно целовать.

И убаюкала меня,
И на холодной крутизне
Я все забыл в глубоком сне,
В последнем сне.

Мне снились рыцари любви,
Их боль, их бледность, вопль и хрип:
La belle dame sans merci
Ты видел, ты погиб!

Из жадных, из разверстых губ
Живая боль кричала мне,
И я проснулся - я лежал
На льдистой крутизне.

И с той поры мне места нет,
Брожу печален, одинок,
Хотя не слышно больше птиц
И поздний лист поблек.

Frank Cadogan Cowper - La Belle Dame sans Merci

Frank Cadogan Cowper - La Belle Dame sans Merci

Опубликовано в Литература