Царевне Содеве-бай исполнилось четырнадцать лет. И ко дню ее рождения отец решил сделать ей подарок — да такой, что должен был ей очень понравиться. И вот он подарил дочери золотые туфельки удивительной работы: они были сотканы с драгоценными камнями. А ножки у царевны были маленькие, так что туфельки оказались не только самыми красивыми на свете, но и самыми крошечными; подобных им ни у кого больше не было, и каждая стоила сто тысяч золотых. Царевна очень любила эти туфельки и всегда надевала их, когда шла гулять в сад. Однажды она резвилась со своими девушками на скате горы. И вдруг туфелька соскользнула с ножки царевны, покатилась вниз и потерялась в чаще. Как ее ни искали, найти не смогли. Обещали великие награды тому, кто найдет золотую туфельку, но напрасно — никто не мог ее найти.
Прошло некоторое время, и в лес под горой приехал охотиться молодой царевич, сын царя соседнего царства. Он нашел под деревом золотую туфельку царевны Содевы-бай и взял ее домой, а дома показал матери и молвил:
— Удивительная должна быть ножка, для которой смастерили эту дивную туфельку.
— Сын мой, — сказала царица-мать, — это, наверное, туфелька какой-нибудь царевны. Хорошо бы тебе эту царевну добыть себе в жены.
И вот послали они всюду узнавать, не потеряла ли какая-нибудь царевна золотой туфельки. Долго искали, расспрашивали, но все тщетно; наконец, какие-то путешественники рассказали, что слышали, будто в одном царстве у одного могущественного царя дочь потеряла на горе удивительную золотую туфельку, и тому, кто ее найдет, обещаны большие сокровища.
Собрался тогда царевич в то царство и повез с собой свою находку. Приехал к царю и говорит, как научила его мать:
— Я нашел туфлю вашей дочери, государь, и за нее мне нужно награду великую.
— Чего ты желаешь? Коней? Серебра? Золота? — спросил царь. — Все дам тебе, только бы дочка моя радовалась. Ничего мне не жаль.
— Нет, государь, не надо мне ни золота, ни серебра, ни коней, а отдайте за меня вашу дочь, я — царский сын.
— Не знаю, как помочь тебе, — сказал царь. — От меня это не зависит. Я обещал дочери, что она выйдет замуж только за того, за кого сама захочет. Если она согласится, я перечить не буду.
Царевна Содева-бай увидела из окна царевича, и он пришелся ей по сердцу. А когда отец прислал ей сказать, что царевич за нее сватается и спрашивает, хочет ли она пойти за него, то она согласилась.
Пышно отпраздновали свадьбу, и молодые счастливо зажили во дворце. Прошло сколько-то времени, царевичу захотелось повидать родителей, и он отпросился на время у царя. С ним поехала и Содева-бай.
На прощанье царь наказал обоим, а особенно царевичу, не спускать глаз с ожерелья на шее царевны.
— Помни, что в этом ожерелье ее жизнь, — говорил он. — Потеряется ожерелье — потеряешь ты жену.
Обрадовались старые родители, когда увидели сына и его прекрасную жену. Но во дворце жила первая жена царевича, — по обычаю той страны, его женили на ней, когда он был еще мальчиком. Она была злая и ненавидела царевича. Возненавидела она и бедную Содеву-бай, но скрыла свою ненависть, притворилась ласковой и приветливой.
Вскоре царевичу пришлось уехать по делам управления на далекую окраину, и он поручил Содеву-бай попечению своих родителей.
Когда уехал царевич, первая жена его отправилась в гости к Содеве-бай и сказала ей:
— Теперь ты осталась одна, будем чаще видеться.
Доверчивая Содева-бай обрадовалась и стала показывать ей свои драгоценности. Особенно понравились гостье чудесные золотые туфельки. Затем она попросила Содеву-бай снять золотое ожерелье и показать его, но та сказала:
— Этого я не могу. Ведь если я сниму ожерелье и передам его другому человеку, я тотчас умру.
Злая царевна удивилась и обрадовалась. «Теперь-то Содева-бай в моих руках; не жить ей больше», — подумала она. Долго еще беседовали они; наконец,
Содеву-бай позвали к царице, и царевны расстались.
Придя к себе, злая царевна позвала свою старшую прислужницу, черную рабыню, дала ей много золота и велела ночью похитить ожерелье Содевы-бай, надеть его на себя и спрятать под платьем. Ночью рабыня прокралась в спальню к царевне, осторожно сняла с нее ожерелье и надела его на себя. И в то же мгновение Содева-бай умерла.
Пришла утром царица-мать в опочивальню царевны узнать, как она провела ночь, и вдруг увидела ее на постели бледной и бездыханной. Позвали врачей, но никто не мог объяснить, что случилось с царевной: она лежала и мертвая — и живая, неподвижная и холодная, но не окоченевшая. Долго думали врачи, наконец посоветовали положить ее под хрустальный купол в саду, в беседке близ пруда, чтобы посмотреть, что будет дальше. Дни проходили, а тело царевны не менялось, но она и не оживала.
Вернулся, наконец, из путешествия несчастный царевич и совсем обезумел от горя. Целыми днями, с восхода солнца и до заката, сидел он у тела жены и смотрел на нее, не сводя глаз; но она лежала недвижимая и не оживала. В отчаянии своем царевич забыл про волшебное ожерелье и не стал искать его, — поэтому он ничего не знал о кознях злой царевны.
Но однажды ночью черная прислужница легла спать, решив всегда снимать ожерелье на ночь. Как только она его сняла, царевна ожила и села на своем ложе. Она долго не могла понять, где она, все сидела и плакала, но вернуться домой не могла, потому что ожерелья на ней не было. Царевна могла только дойти до пруда и напиться воды из источника, что питал пруд. Потом она возвратилась под хрустальный купол дожидаться утра. Но оно никогда для нее не наступало, потому что черная прислужница вставала с солнцем и тотчас надевала ожерелье. А как только она его надевала, Содева-бай падала бездыханная на свое ложе и лежала, как мертвая, до ночи. И с мужем она не могла встретиться, потому что он сидел целые дни у ее тела, а на ночь уходил.
И вот он как-то раз заметил, что у пруда на траве лежит много драгоценных камней: ведь когда Содева-бай шла к пруду, к ее ногам, как и прежде, падали драгоценные камни, но изо рта ее жемчужины не падали, потому что она всегда молчала. Царевич задумался. «Откуда эти драгоценные камни?» — спрашивал он себя, но так и не мог догадаться. И он решил понаблюдать ночью, — ведь он никому не позволял ходить в беседку, и целый день у беседки никого не было. А в этот именно день к вечеру у Содевы-бай родился сын. Он лежал и жалобно кричал. Ночью мать очнулась, взяла на руки ребенка и стала убаюкивать его печальной песенкой. Пришел царевич к беседке и вдруг слышит тихое, протяжное пение. Не успел он опомниться, как открылась дверь, и вышла Содева-бай с ребенком на руках, и с каждым ее шагом по обе стороны падали драгоценные камни. Царевич не верил своим глазам и затаил дыхание, а Содева-бай подошла к воде, утолила жажду и вернулась в беседку. Не успела она закрыть за собою дверь, как царевич опомнился, кинулся за нею и постучался. Стук напугал царевну, и она промолчала.
Тогда царевич назвал ее по имени и стал умолять отворить ему. Как только Содева-бай услышала милый голос, она побежала к двери и распахнула ее.
Муж обнял ее, а она взяла сына и показала ему
— Смотри, это наш царевич! Он родился вчера. А я каждый день умираю, потому что кто-то похитил мое волшебное ожерелье и днем надевает его.
Утром царевич созвал всех, кто жил во дворце, и увидел на шее у черной прислужницы золотое ожерелье. Он тотчас снял его и надел на жену. Содева-бай ожила и вернулась во дворец с сыном, а черную прислужницу и злую царевну отправили в тюрьму.
Велика была радость в стране, когда Содева-бай вернулась к жизни, — ведь ее все любили за кротость и доброту. И с тех пор она счастливо жила с мужем и сыном, никогда не расставалась с ожерельем и всегда носила золотые туфельки, что принесли ей счастье и мужа.